Мой, и только мой - Страница 48

К оглавлению

Кэл схватил ее за руку и потянул к входной двери.

— Скоро мне придется носить с собой скотч, чтобы залеплять твой глумливый рот.

— Не выйдет. К тому времени ты уже умрешь. Я заметила в гараже электрические ножницы для подрезания кустов.

— Тогда по возвращении домой я тебя свяжу, брошу в чулан, запущу туда с десяток голодных крыс и запру дверь.

Она усмехнулась:

— Очень хорошо.

Кэл пробурчал что-то нечленораздельное и открыл дверь.

— Мы здесь, — донесся из глубины дома голос Линн.

Кэл провел Джейн в прекрасную гостиную, выдержанную в белых тонах с добавлением персикового и светло-зеленого. Но Джейн не смогла уделить достаточно внимания самой гостиной: взгляд ее замер на писаном красавце. Таких ей встречать еще не доводилось.

— Джейн, это мой брат Этан.

Он шагнул к ней, взял ее руку, посмотрел на нее сверху вниз синими глазами.

— Привет, Джейн. Наконец-то мы встретились.

Ноги у нее стали ватными, подобная реакция столь удивила Джейн, что она едва сумела ответить на приветствие. Неужели этот светловолосый, с классическими чертами лица и мелодичным голосом мужчина — брат Кэла? Глядя ему в глаза, она испытывала те же чувства, что овладевали ею, когда она видела новорожденного младенца или смотрела на фотографию матери Терезы. Ей даже пришлось бросить взгляд на Кэла, как бы спрашивая: она чего-то не понимает?

Тот пожал плечами:

— Не смотри на меня. Мы не знаем, почему так вышло.

— Мы думаем, дело в том, что он сознательно бросил вызов нам всем. — Линн поднялась с дивана. — Он — наша семейная трагедия. Господу известно, что за каждым из нас тянется шлейф грехов в милю длиной, а уж в сравнении с ним мы выглядим хуже некуда.

— Причина проста. — Этан не сводил с Джейн чистых, искренних глаз. — Все они — порождения Сатаны.

Но к этому моменту Джейн уже в достаточной степени познакомилась с юмором Боннеров.

— И вы, вероятно, в свободное от работы время грабите старушек.

Этан рассмеялся и повернулся к брату:

— Ты наконец-то поймал настоящую щуку.

Кэл что-то буркнул себе под нос, выразительно посмотрел на Джейн, напоминая, что она не должна сближаться с его родственниками. Она не забыла, но думать об этом очень уж не хотелось.

— Твой отец принимает роды, — пояснила Линн, — но должен скоро прийти. Третий ребенок Бетси Вудс. Ты ее помнишь, не так ли? Твоя дама на школьном балу. Я думаю, твой отец принимал роды у всех девчонок, с которыми вы трое встречались.

— Папа унаследовал практику у своего отца, — добавил Этан. — Долгое время он был единственным доктором. Теперь у него есть помощники, но он все равно много работает.

Дискуссия напомнила Джейн о том, что ей вскорости надо показаться врачу. И отнюдь не Джиму Боннеру.

Едва она подумала о нем, как Джим появился в дверях. Усталый, с взъерошенными волосами. Джейн заметила тень озабоченности, пробежавшую по лицу Линн.

— Почему никто ничего не пьет? — прогремел старший Боннер, входя в гостиную.

— Кувшин «Маргариты» ждет на кухне. — Лоб Линн разгладился, она двинулась к двери.

— Мы пойдем с тобой, — объявил Джим. — Терпеть не могу эту комнату, после того как с ней поработали ты и этот модный дизайнер. Белый цвет будоражит меня, не дает спокойно посидеть.

Джейн-то считала, что гостиная очень мила, и не понимала, на что взъелся Джим. Вчетвером они последовали за Линн на кухню, отделанную сосновыми панелями. И здесь чувствовался отменный вкус хозяйки. Джейн оставалось только удивляться, как Кэл, выросший в такой уютной обстановке, терпит крикливость и вычурность их дома.

Джим протянул сыну банку пива, повернулся к Джейн:

— Как насчет «Маргариты»?

— Я бы предпочла что-нибудь прохладительное.

— Баптистка?

— Простите?

— Ты трезвенница?

— Нет.

— У нас есть хорошее белое вино. Эмбер стала у нас экспертом по части вин, не так ли, дорогая? — Такие слова мог произнести гордящийся женой муж, да только тон говорил об обратном.

— Достаточно, папа. — В голосе Кэла слышались стальные нотки. — Я не знаю, что тут у вас происходит, но я бы хотел, чтобы на этом поставили точку.

Его отец расправил плечи, их взгляды встретились. И хотя Кэл внешне оставался таким же расслабленным, жесткий блеск его глаз предупреждал отца, что тот зашел слишком далеко.

Джим, очевидно, не привык к тому, чтобы его главенство в доме ставили под сомнение, но Кэл и не думал отступать. Джейн вспомнила, что еще вчера он говорил, что в семейной жизни у родителей проблем нет.

Этан нарушил затянувшуюся паузу просьбой дать ему банку пива, добавил пару слов о состоявшемся заседании городского совета. Напряженность пошла на убыль, Линн поинтересовалась огородными успехами Джейн: это утро Джейн тоже провела у Энни. Джейн отметила холодность Линн и решила, что ее свекровь, должно быть, хочет понять, почему новая невестка проводит так много времени в огороде матери, но отказывается уделить ей несколько часов для осмотра достопримечательностей.

Джейн взглянула на Кэла. Увидела, что тот смирился с неизбежным: он не ждал, что она сдержит слово.

С грустью она поняла, что в этом отказывать ему не должна.

— Для меня это большое неудобство, только, пожалуйста, не говорите ей об этом. Она просто не поймет, что мне никак не возместить тех часов, на которые я отрываюсь от моих исследований.

Вновь возникла неловкая пауза. Джейн не желала смотреть на Кэла. Не хотела видеть облегчения на его лице: он своего добился, она восстановила против себя всю семью. Кляня себя, она забила еще один гвоздь в крышку собственного гроба.