Мой, и только мой - Страница 70

Он отмахнулся от ее замечания, что далеко не все знаменитости готовы отдавать другим столько времени, не ожидая никакой выгоды для себя. «Кто-то должен это делать», — пробурчал он.

Часы в холле пробили полночь, и разговор постепенно увял. Возникла неловкая пауза, чего раньше не случалось. Она крутила в пальцах недоеденный кусочек хлебной корочки. Он ерзал на стуле. Весь вечер ей было так хорошо, а сейчас она чувствовала себя не в своей тарелке.

— Уже поздно, — наконец вырвалось у нее. — Думаю, мне пора спать. — Поднимаясь, она взяла со стола тарелку.

Он тоже встал, перехватил тарелку.

— Ты сготовила обед. Я уберу со стола.

Но он не направился к раковине. Наоборот, застыл, поедая ее голодными глазами. Она слышала его невысказанный вопрос. Сегодня, Розибад? Ты готова отбросить притворство и сделать то, чего мы оба хотим?

Если бы он потянулся к ней, она бы сдалась на милость победителя, но он не потянулся, и она поняла, что на этот раз право первого шага предоставлено ей. Его брови приподнялись, как бы спрашивая, решится ли она.

Паника охватила ее. Осознание того, что она влюблена, коренным образом все изменило. Она хотела, чтобы секс перестал быть для него главной целью.

Могучий мозг, который направлял ее жизнь, отказывался прийти на помощь, Джейн пребывала в полном смятении. Ее словно парализовало, и она смогла выдавить из себя лишь вежливую улыбку.

— Спасибо за чудесный вечер, Кэл. Завтра утром я первым делом починю ворота.

Он молча смотрел на нее.

Джейн пыталась придумать фразу, которая снимет нарастающее напряжение, но в голову ничего не лезло. Он все смотрел. Она понимала, что ее терзания не составляют для него тайны, но сам он вроде бы ничего такого не испытывал. С чего? Он же не разделял ее чувства. В отличие от нее он не влюбился, Она повернулась и ушла в отчаянии. Мозг убеждал ее, что она поступает правильно, сердце твердило, что она струсила.

Кэл наблюдал, как она вышла за дверь, разочарование охватило его. Она убегала, и он не мог понять почему. Этим вечером он ни к чему ее не подталкивал. Предоставил ей полную свободу, старался, чтобы разговор не уходил от нейтральных тем. Собственно, общение с Джейн так понравилось ему, что он практически забыл о сексе. Практически, но не совсем. Любовные утехи, которым они предавались прошлой ночью, доставили ей наслаждение, он это точно знал, так почему же она отказывает им обоим в одной из главных жизненных радостей?

Он отнес тарелки к раковине, вымыл их. Разочарование переросло в раздражение. С чего он подпускает ее так близко к своему сердцу?

Злясь на себя, он поднялся наверх, в свою спальню, словно перенесенную из борделя, чернее тучи. Грянул гром, сотрясая стекла. Он понял, что гроза усиливается. Сел на кровать, сдернул кроссовку.

— Кэл?

Он поднял голову, чтобы увидеть, как распахивается дверь ванной, но в этот самый момент ослепительно вспыхнула молния, и тут же дом погрузился в темноту.

Проползли несколько секунд, и он услышал тихий смех.

Скинул вторую кроссовку.

— Мы остались без электричества. Почему это тебя позабавило?

— Позабавило другое. Прямо-таки анекдот о хороших и плохих новостях.

— Раз так, начни, пожалуйста, с хороших.

— Они, знаешь ли, переплелись.

— Не тяни резину.

— Хорошо. Пожалуйста, только не злись, но… — Снова смешок. — Кэл… я голая.

Глава 16

Месяц спустя

Кэл высунулся из ванной и заглянул в ее спальню. Его глаза весело блестели.

— Я принимаю душ. Хочешь присоединиться?

Она скользнула взглядом по обнаженному телу с литыми мышцами, подсвеченными утренним светом, и с трудом подавила желание облизать губы. — Может, в другой раз.

— Ты даже не представляешь себе, чего лишаешься.

— Думаю, что представляю.

Тоскливая нотка, прозвучавшая в ее голосе, позабавила его.

— Бедная маленькая Розибад. Ты действительно загнала себя в угол, не так ли?

И с самодовольной усмешкой он исчез в ванной.

Она показала язык опустевшему дверному проему, оперлась щекой о согнутую в локте руку, подумала о той апрельской ночи, когда, подчиняясь импульсивному решению, разделась перед ним. Внезапное отключение электричества, случившееся как раз в тот момент, когда она вошла в его спальню, отметило начало ночи удовольствий и страсти, которую она не могла забыть. Джейн улыбнулась. В прошедший месяц такие ночи повторялись куда как часто.

Кэл умел возбудить ее, но и она оказалась способной ученицей, не без гордости подумала Джейн. Может, его сладострастность и неприятие любых табу освободили ее от многих «нельзя». Она уже могла пойти на все… на все… кроме как показаться ему голой.

Они словно вели многоходовую игру. Она приходила к нему только ночью, при выключенном свете и всегда просыпалась перед рассветом, чтобы вернуться в свою комнату. Или уйти на его кровать, если они засыпали у нее. Конечно, он мог включить свет или раздеть ее днем, когда от его поцелуев у нее подгибались колени, но никогда этого не делал. Он предпочитал честный поединок, не желал побеждать обманом, его устроила бы только капитуляция.

Поначалу ей казалось, что ее желание предаваться любви в темноте — один из приемов, разжигающих сексуальное влечение, но, по мере того как неделя проходила за неделей и она поняла, что все сильнее влюбляется в него, что-то изменилось. Она начала волноваться: а как он отреагирует, когда наконец-то увидит ее? Да, на здоровье она не жаловалась, но четыре месяца беременности наложили свой отпечаток: талия увеличилась до такой степени, что она уже не могла перетянуть брючки ремешком. И уж конечно, не заправляла в них блузку. С растущим животом и невпечатляющей грудью она не могла конкурировать с красавицами из его прошлого.